Мнения

Мировая экономика, а в связи с тем, что политика является надстройкой над экономическим базисом, о чем писали классики, то и мировая политика уже более 20 лет прибывает в перманентном кризисе. Ставятся под сомнения международные институты, в том числе такие системообразующие, как Совет безопасности ООН (споры об ограничении права вето в котором постоянных членов СБ ООН разгораются с завидной регулярностью), разрушаются казавшиеся незыблемыми международные договоры (последовательно мир попрощался с договором по противоракетной обороне (ПРО), фактически, а вскоре и юридически попрощается с договором о ракетных системах средней и малой дальности (ДРСМД), потихоньку поднимается вопрос о договоре о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3)), рецессия (а также различные способы борьбы с ней) становятся предметом пристального внимания практически всех государств. При этом их экономическая политика все больше напоминает известный анекдот, когда охотник, убегающий от медведя говорит другому охотнику, что его задача состоит не в том, чтобы быть быстрее медведя, а в том, чтобы быть быстрее другого охотника.

Настоящий этап в развитии этого кризиса характеризуется крайне интересным моментом. Никуда не делся кризис перепроизводства, однако, вместо приоритета интереса капиталов на первый план вышел приоритет интереса национального производителя, что в корне перечеркивает весь дискурс экономики 90-х годов XX в. – 00-х годов XXI века. Ранее в качестве доминирующего бытовало представление о том, что весь экономический мир прибывает в одной лодке, мировой капитал избирает себе точки приложения в связи с экономической целесообразностью, экономические границы стираются, поскольку вредят течению мирового капитала. Такой экономический глобализм требовал решения проблем кризисов в общемировом масштабе, следствием чего стало появление «большой двадцатки» (G20) форума 20 наиболее экономически развитых государств, стремящихся совместными усилиями преодолеть кризис.

Но избрание Д. Трампа президентом США обозначило слом данной парадигмы. Нет разумеется, мировой капитал никуда не делся, во многих отраслях, по-прежнему, доминируют мультинациональные промышленные конгломераты, переток капиталов между рынками (как в горизонтальной плоскости – между рынками отдельных государств, так и в вертикальной, между различными видами рынков – фондовым, сырьевым, валютным и т.д.) сохранился. Но в качестве главенствующего дискурса штатами был представлен общественности новый принцип – приоритет национального производства. Для целей укрепления этой парадигмы США пошло на крушение целого ряда договоров, казавшихся незыблемыми. Уже в прошлом договор НАФТА по торговле в Северной Америке, Транстихоокеанское партнерство, активно продвигавшееся Б. Обамой, продолжилось без присутствия США, а Трансатлантическое партнерство приказало долго жить. В мире наметилась новая стратегия борьбы с кризисом – каждый выживает сам по себе. В результате таких метаморфоз США даже «превратился» из потребителя нефти в поставщика.

Смена парадигмы привела к необходимости пересмотра базовых институтов. ВТО (о губительности для России членства в которой так много писал Авантюрист) и без того знаменовавшаяся крайне низкой эффективностью принятия новых правил торговли (дохийский раунд переговоров длится уже 20 лет и не собирается заканчиваться) фактически торпедируется США, заявляющими о готовности покинуть данную организацию, фактически возвращая мир с точки зрения действия права международной торговле в середину XX века.

Таким образом, текущий этап борьбы с кризисом переместился (видимо окончательно) от выработки общемировых стратегий и правил, к действию конкретных государств в борьбе за рынки сбыта (ключевого фактора в условиях кризиса перепроизводства).

Важно отметить, что причиной практически всех крупнейших вооруженных конфликтов как правило была экономика (от троянской войны – контроль торговых маршрутов в Эгейском море, до первой и второй мировых войн – контроль над колониями, объемами промышленного производства и валютной системой). При этом, далеко не всегда экономические конфликты перетекали в военное русло, иногда удавалось разрешить спор без использования вооруженных сил.

Сейчас мир находится в состоянии новой – «третьей мировой» войны, которая пока что ведется экономическими методами с вкраплениями вооруженных конфликтов в периферических зонах. Цель этой войны прекратить кризис перепроизводства, обеспечив победителю стабильное пространство для развития на следующие десятилетия. И основными игроками войны являются США и Китай, две гигантские экономические системы мира, а пространство в рамках которого проводятся «боевые действия» - новый торговый договор между этими странами.
Как же протекает эта война?

Скованные одной цепью

Нынешний этап кризиса сопряжен с рядом важных факторов.
Во-первых, уровень кризиса требует разрешения принципиальных вопросов о рынках сбыта и ограничениях объема производства. Работавший ранее вариант использования оттока капиталов с рынков третьестепенных государств, как средства подпитки ведущих экономик мира больше не работает. Условно, капиталов, покидающих рынок какой-нибудь Аргентины или Малайзии, хватит на считанные недели, после чего мировая экономика продолжит страдать от «наркотической ломки» экономических дисбалансов. Это значит, что в спор будут включены самые масштабные экономики мира – США, КНР и ЕС. Остальным странам отведена в эконмическом аспекте роль второстепенных фигур. При этом масштаб экономик США, КНР и ЕС столь велик, что превращает экономический конфликт в полноценную мировую экономическую войну.

Во-вторых, после смены парадигмы экономического развития, спор ведется не за капитал (его приток или отток), а за более системную цель – рынки сбыта и доступ товаров на рынки. А это задача на десятилетия. Условно говоря сейчас решается вопрос нового глобального экономического порядка не больше ни меньше. При этом в торговой сделке фигурируют только США и Китай, Европейский Союз, раздираемый спорами, терзаемый BREXITом, оспариваемый евроскептиками разных мастей фактически выводится за скобки. При этом отдельные страны ЕС воспринимаются игроками в качестве скорее поддерживающих субъектов, но не игроков, имеющих собственное место в идущей игре.

В-третьих, говоря о США и Китае, как частниках противостояния мы вынуждены констатировать факт, что они фактически являются звеньями одной цепи в современных мировых экономических отношениях. Нужно признать, что США и Китай являются друг для друга важнейшими торговыми партнерами и рынками сбыта. Китай держит гигантский объем американских долговых обязательств. США (компании) обладает лицензионными правами на значительную часть технологий, используемых в Китае. Компании и частные инвесторы обоих государств вложили огромные деньги в фондовые рынки друг друга. В результате борьба ведется мелу странами, фактически создавшими симбиотическую экономическую связь между собой. В такой ситуации обе стороны должны быть заинтересованы в заключении торгового договора одновременно устаревающего и США и Китай. Но это не решает ключевой вопрос кризиса перепроизводства – необходимость вытеснения конкурента с рынков и занятие его доли! А это в свою очередь полностью противоречит идее симбиоза. Фактически мы во взаимоотношениях США и Китая видим легендарного «урабороса», змею, кусающую себя за хвост. Две страны, накрепко повязаны нитями экономического взаимодействия, заняты процессом вытеснения конкурента.

Первый тайм, уже отыграли

Первый этап переговоров между США и Китаем завершен. Завершен он провалом. Стороны не договорились. Хотя это было ожидаемо. Стороны не могли договориться, поскольку, главной задачей данного этапа была попытка согласовать общее стремление договариваться, и при этом «продавить» оппонента.

Напомню, что в преддверие переговоров и Китай и США шли на кажущиеся определенные уступки (например, готовность Китая купить американскую сельхозпродукцию, приятный для США шаг, хотя и однократный), но при этом покусывали друг друга. Спор между ними, называемый большинством экспертов торговой войной длится уже более года.

При этом подробностей данных переговоров нет ни в СМИ, ни в дипломатических документах. Более того, судя по ходу дискуссии нет в самих переговорах и четких границ, есть процесс прощупывания соперника, когда в случае успешного продавливания какого-либо вопроса победившая сторона повышает ставки и выставляет в этих самых переговорах новое требования в надежде дожать поддавшегося партнера. И эти попытки взаимного давления являются нормой данных переговоров, т.к. их цель не установление взаимовыгодного сотрудничества в пользу обеих высоких договаривающихся сторон, а занятия стратегических плацдармов, с которых можно будет продолжить теснить противника. Так как за этим договором, будь он подписан, последует период продолжающегося давления друг друга под благовидным предлогом.

Часто говорят, что договор, подписанный с американцами не стоит бумаги, на которой он написан. Это, охватывая взглядом события прошлого верно. Но в контексте данных переговоров это можно применить и к китайской стороне. Китай в принципе никогда не видел в партнере по диалогу равного себе, для китайского менталитета существует Китай – Поднебесная Империя и все прочие, не достойные особого внимания. Китай будет соблюдать договор только в случае осознания его выгодности для стратегических интересов Китая. При этом партнерам кажется, что этот договор выгоден им, но у Китая гораздо больше глубина целеполагания, они могут прогнозировать и планировать с прицелом даже не на десятилетия, а на столетия вперед (зачастую заблуждаясь в существе установленных договоренностей).

В данном же случае мы можем констатировать факт, что даже если бы стороны и пришли к компромиссу (чего резонно не произошло) это бы не спасло их от дальнейших прощупываний противника в подготовке к следующим переговорам. Почему? Потому что этот договор делается исключительно с целью выживания участника переговоров как сверхдержавы, но только одного из участников.
Но раунд закончился, а новый еще не начался. Что между ними?

К нам приехал наш любимый, кто то с кем то дорогой

Показательным моментом в текущей ситуации является стремление сторон заручиться поддержкой третьих стран.

Показательно «столпотворение», которое было недавно в Сочи, когда на встречу сначала с Лавровым, а затем с Путиным прибыли как министр иностранных дел Китая Ван И и госсекретарь США М. Помпео. Причем последнему пришлось ждать приема Путина три часа.

К чем такое паломничество спросите Вы? К тому, что, хотя Росси и не является стороной переговоров (слишком мал размер экономики для участия в таких переговорах) она обладает рядом важных позиций, позволяющих играть существенную роль в устойчивости переговорных позиций отдельных игроков.

При этом российское влияние простирается главным образом на Китай (поставки углеводородов, транспортная инфраструктура, поставки вооружения, взаимодействие в БРИКС и ШОС, участие в проекте «Пояс и путь» и многое-многое другое) и лишь в совсем малой степени на США (авиационный титан, ракетные двигатели и еще несколько позиций, не более). Россия условно говоря является надежным (?) тылом Китая, обеспечивающим его минимальным набором необходимых ресурсов и транспортной инфраструктуры для поставок на основной рынок сбыта продукции – в Европу, а также поддерживающим военно-стратегическую стабильность в зонах, имеющих важное значение для Китая. По отношению к США таких рычагов давления у России нет.

В этом и состоит существ вопроса. Китай выступает за сохранение и даже наращивание сотрудничества (при том не желая продешевить), а США предлагает оказать давление на Китай, предлагая в обмет от, что по большому счету ему не принадлежит (судя по перечню обсуждаемых вопросов).

Россия сейчас находится в состоянии выбора, который по большому счету зависит только от готовности Китая подтвердить серьезность своих намерений по взаимодействию с Россией. От Китая хотят гарантии закупок нефти и газа по трубопроводам и приемлемых цен покупки, не препятствования включению в ЕАЭС Таджикистана и Узбекистана, готовности вкладываться в инфраструктуру Северного морского пути и т.д.

Если Китай пойдет на эти условия, то он приобретет дополнительный аргумент против американского давления, если же нет нас ждет увлекательная игра в попытке выдавит из Китая дополнительные бонусы в копилку России. Штатам по большому счет предложить России нечего. Предложение не вводить санкции вряд ли можно назвать адекватным. Предложение уменьшить уже веденные санкции опять же не могут рассматриваться как достойные и серьезные. Предложения по не препятствованию зачистке Сирии от остатков боевиков представляются опять же как мошенничество. Так что серьезных предложений у США нет. Единственное что есть, это наличие ряда интересантов в России, которые желают «восстановления прежнего уровня партнерства и доверия». Но вряд ли их позиция будет определяющей.

А дальше?

А вот дальше самое интересное. Китай и США в стремлении заключить новый торговый договор - это два железнодорожных состава с неисправными тормозами. Остановить и перестроить махину с многомиллиардной экономикой (реальной или номинальной не важно) практически невозможно. Не останавливать смертельно опасно, т.к. перепроизводство никуда не денется. При том велик риск того, что без разрушительных, а учитывая наличие у обоих игроков ядерного оружия, и катастрофических последствий не обойдется.

Мы с уверенностью можем сказать, что следующий раунд переговоров начнется не раньше, чем через месяц, после встречи G20 в Осаке (28-29 июня). Почему не раньше? Дело в том, что оба конкурента в настоящее время, пользуясь боксерской терминологией «встали в клинч» у них нет сильных аргументов продавить друг друга, выиграть переговоры и заключить договор на своих условиях.

Пока же стороны обмениваются болезненными уколами и пинками. США вводит торговые ограничения на китайские товары, продолжает прессинг компании Хуавэй и финансирует (создает заново) правозащитную инфраструктуру против Китая (от Гон-Конгских беженцев – сепаратистов до новых антикитайских СМИ и фондов под художественным руководством С. Бенсона), пытается атаковать (пока что вербально) партнеров Китая ( т.ч. Иран).

Китай огрызается, опять же вводя пошлины, используя карту редкоземельных металлов, вводя запрет на их поставки за рубеж, манипулирует собственной валютой и готовится использовать трех триллионный американский долг.

У игроков месяц до следующего раунда. Но и следующий раунд вряд ли будет результативным. Китай будет надеяться дотянуть до начала эпопеи по утверждению нового бюджета США (сентябрь-октябрь), понимая, что Трампу будет нелегко одновременно разрываться и на сопротивление Китая и на преодоления козне демократов в Конгрессе. США надеются не позволить Китаю сделать этого, так что атака на Китай со стороны США будет массированной и яростной.

В случае начала третьего этапа переговоров в дело вступит надежда Китая о том, что Трамп перед президентскими выборами (до которых останется ровно год) будет уступчивей и сговорчивей. Вряд ли это оправданное ожидание. Трампу не особо важно провальный ли договор будет перед выборами или его не будет вовсе. Его интересует только победа.

А вот о четвертом раунде переговоров, который вероятно начнется уже после президентских выборах в США думать не хочется вовсе, поскольку каждый новый раунд будет означать приближение мира к экономическому краху за которым может последовать и горячая аза третьей мировой войны.

https://cont.ws/@vv900535441/1338373