Экономика

Казахстан намерен заставить нефтяные компании делиться сверхприбылью. В 2009 году власти собираются ввести таможенную пошлину на экспорт нефти. Если затея выгорит, в бюджет страны потекут дополнительные миллиарды долларов. Правда, компании, работающие в режиме СРП, пошлину выплачивать не будут.

Пренеприятное для нефтедобытчиков известие озвучил глава Мин¬энерго Сауат Мынбаев на состоявшемся во вторник заседании правительства. «Если не ввести пошлину сейчас, мы не сделаем этого никогда. Это трудно, но возможно», – заявил Мынбаев, пояснив, что после вступления в ВТО устанавливать подобного рода торговые ограничения Казахстану не позволят. «Надо двигаться в этом направлении, нравится это кому-то или нет», – поддержал коллегу премьер Масимов.

Как сообщил в интервью «&» вице-министр финансов Даулет Ергожин, Минфину поручено в течение месяца дать четкий ответ, каким будет размер экспортной пошлины и станет ли министерство внедрять новый налог – на добычу полезных ископаемых (НДПИ). «Сейчас нужно концептуально понять, как будут между собой взаимодействовать экспортная пошлина, НДПИ и рентный налог. Ведь таможенная пошлина – это инструмент торговой политики, а налоги – фискальной. В ближайшее время мы с госорганами определим, что хотим получить в итоге и как это будем внедрять», – рассказал г-н Ергожин.
Здесь вам не Россия, здесь климат иной

Пошлину, ввести которую Астана хочет с 1 января 2009 года, предлагается сделать плавающей. Ее ставка будет зависеть от разницы между мировой ценой на нефть и некоей базовой, которую определит правительство и при мировой цене ниже которой пошлина будет равна нулю. Аналогичный механизм с успехом применяет Россия. Там пошлина пересматривается каждые два месяца, и как раз сегодня она с $275,4 за тонну выросла до рекордных $333,8.

Аппетиты Астаны вдвое скромнее кремлевских. По информации Мынбаева (но эти цифры, скорее всего, неокончательные), при мировой цене $60 за баррель пошлина будет равна $103,4, при сегодняшних $88 за баррель – $173,8 за тонну. В первом случае чистые доходы бюджета составят $1,3 млрд. в год, во втором – $2,2 млрд., уточнил министр, добавив, что одновременно с введением экспортных пошлин должны сократиться корпоративный подоходный налог и налог на сверхприбыль. «Если мы попытаемся реализовать все наши фискальные аппетиты, то можем разрушить сектор», – предупредил он.

Пикантность ситуации в том, что пошлина будет распространяться не на всех недропользователей, а лишь на тех, в чьих контрактах не предусмотрена стабильность по таможенным платежам. В итоге самые крупные и перспективные месторождения, разрабатываемые в режиме СРП (Тенгиз, Карачаганак, Кашаган), под действие пошлины не подпадают. Но даже с учетом этого объемы экспортируемой нефти, которые будут облагаться пошлиной, весьма внушительны – по данным Мынбаева, это 27 млн. тонн в год, то есть фактически половина нефтяного экспорта Казахстана.

Мынбаев попросил у правительства 30 дней для дополнительных расчетов и подготовки документов. «Понятно, что наше предложение не понравится нефтяным компаниям, поэтому мы и взяли месяц, чтобы доработать вопрос», – пояснил он «&». Надо отметить, что чиновникам придется по каждому контракту доказывать недропользователям, заложена в них налоговая стабильность или нет. До конца года Астана долж¬на окончательно определиться с контрактами, где введение экспортной пошлины невозможно. «Попытка в одностороннем порядке ввести пошлину для всех может привести к масштабному противостоянию со всеми недропользователями. Это нам ни к чему», – подчеркнул министр. «Мы уже провели проверки всех контрактов недропользователей, – рассказал «&» г-н Ергожин, – но озвучить результаты сможем лишь тогда, когда определимся с пошлиной и налогами».
Бывший против нынешнего

Нефтедобытчики с «уязвимыми» на предмет взимания экспортной пошлины контрактами встретили идею Мынбаева в штыки. «Это негативно скажется на нефтяных компаниях. Вопрос требует более детальной проработки, необходимо рассмотреть все плюсы и минусы, чтобы принять единственно правильное решение», – поделился с «&» представитель нефтяной компании, пожелавший остаться неназванным. Причем нефтяники надеются, что у них будет возможность поторговаться с Астаной. «$173 – это просто расчетная цифра. Думаю, пошлина будет намного меньше», – говорит собеседник. Прямо на заседании в открытую полемику с Мынбаевым вступил глава холдинга «Самрук» Канат Бозумбаев. По его мнению, из крупных игроков пошлина ударит только по добывающей «дочке» нацкомпании, и без того загруженной социальными расходами. Обращающиеся в Лондоне акции АО «Разведка Добыча «КазМунайГаз» (РД КМГ) могут подешеветь чуть ли не вдвое, соответственно, цена госпакета упадет с $7 млрд. до $3 млрд., предостерег он. «Если мы введем пошлину на уровне $103, наш бюджет получит $1,3 млрд., но при этом мы потеряем на стоимости акций $2,5-3 млрд. Такие риски есть», – подсчитал Бозумбаев.

Мынбаев (по иронии судьбы, именно Бозумбаев сменил Мынбаева в кресле руководителя «Самрука», когда последний возглавил Минэнерго) в ответ сообщил, что прогнозная прибыль РД КМГ в 2008 году – 121 млрд. тенге. В случае введения экспортной пошлины произойдет «значительная коррекция инвестиционных планов компании», подчеркнул министр. На том, собственно, и разошлись.

Вчера в ходе расширенного совещания в холдинге «Самрук» с участием премьер-министра история нашла продолжение. Бозумбаев, видимо, понимая, что не надо путать карман государства с карманом отдельно взятой компании, пусть даже контролируемой государством, не стал выступать против введения экспортной пошлины как таковой. Он попросил лишь сделать для РД КМГ исключение, ссылаясь на то, что материнская компания – КМГ – и так несет сейчас значительные потери из-за обязательств перед правительством по поставкам нефти и удешевленных ГСМ на внутренний рынок. «Наверное, несправедливо обременять компанию дополнительным грузом», – посетовал Бозумбаев, обращаясь к премьеру.

С аналогичной просьбой выступил и президент КМГ Узакбай Карабалин. «Учитывая, что акции компании принадлежат также и нашим пенсионным фондам, которые могут понести существенный ущерб, необходимо рассмотреть возможность отнесения РД КМГ к числу компаний, в отношении которых применение таможенных пошлин не будет осуществлено», – сказал он. По его данным, на фоне последних новостей из Астаны бумаги РД КМГ на Лондонской бирже упали в цене на $2,7, или на 9,5%. «Это означает снижение стоимости нашей компании в размере $1,2 млрд.», – заявил Карабалин. Аналитик «Файненшл Бридж» Дмитрий Александров не видит особых предпосылок для резкого снижения котировок акций РД КМГ. «Безусловно, после введения пошлины чистая прибыль компании снизится. Насколько, сказать сложно, так как размер пошлины окончательно не утвержден, неизвестна процедура ее исчисления и то, на какие цели эта пошлина будет расходоваться правительством. Кроме того, компания все-таки государственная, причем единственная, фактически лидер в отрасли, а потому средства, скорее всего, будут просто перенаправляться на развитие компании. В общем, я бы не сказал, что акции однозначно будут дешеветь», – говорит он «&». Более сильный эффект на игроков фондового рынка, по его мнению, окажет привлекательность нефтяного сектора Казахстана. «Несмотря на то, что условия для инвесторов ужесточаются, интерес к казахстанским месторождениям угаснуть не может. Поэтому бумаги РД КМГ сохранят высокую привлекательность, и их будут покупать», – считает аналитик.
Не опошлить бы пошлину

Председатель Налогового комитета Минфина Нурлан Рахметов отметил в интервью «&», что приветствовал бы введение пошлины на экспорт нефти, однако предусмотренная контрактами стабильность налогового режима сведет к нулю эффект от этого решения. «В целом я поддерживаю введение пошлины. Она давно действует в России и является существенной статьей дохода в бюджете. Но введение пошлины не будет эффективным, поскольку в самых значимых контрактах прописана налоговая стабильность. Получается, что все крупные нефтяные компании не будут платить экспортную пошлину. Зачем тогда ее вводить?» – сказал он.

Г-н Рахметов подчеркнул, что в мировой практике нет такого понятия, как налоговая стабильность. «Уплата налогов – это императивная норма, не регулируемая какими-либо договорами или контрактами. Налоги должны распространяться абсолютно на всех, и это мировая практика», – заявил г-н Рахметов, добавив, что экспортная пошлина будет эффективной лишь в случае исключения из контрактов пунктов о стабильности налогообложения.

Экспортная пошлина нужна, уверен вице-министр финансов Даулет Ергожин. Пошлина, говорит он «&», позволит обеспечить регулярные и высокие поступления в бюджет, а также стабилизирует внутренний рынок нефтепродуктов. Чиновник признает, что введение пошлины в сегодняшнем двояком варианте было бы несправедливым решением по отношению к некоторым налогоплательщикам, но выход видит простой – платить должны все! По его словам, ведущие международные юристы и налоговики, с которыми консультировались казахстанские фискалы, считают стабильный налоговый режим «аномальным явлением». «Моя принципиальная позиция в данном вопросе – это отмена налоговой стабильности в контрактах, – подчеркнул г-н Ергожин. – Распространение таможенной пошлины не на всех недропользователей является, по моему глубокому убеждению, дискриминационным подходом. Компании, которые будут вынуждены платить пошлину, справедливо спросят: почему мы платим, а другие нет?» Кстати, участники СРП, заключенных в России, тоже освобождены от уплаты экспортной пошлины. Ключевое различие между двумя странами в том, что у соседей контроль в проектах, реализуемых в рамках СРП, принадлежит российским компаниям, государственным либо частным. В Казахстане картина в этом смысле удручающая: на Тенгизе у КМГ 20% долей участия, на Кашагане – с недавних пор 16,81% (было 8,33%), на Карачаганаке – и вовсе ничего. Частный отечественный капитал в крупных нефтегазовых проектах отсутствует напрочь.

Сейчас в России происходит пересмотр многих условий СРП, делится г-н Александров. К примеру, в проекте «Сахалин-2» нефть, являющаяся собственностью Российской Федерации, экспортируется с учетом таможенной пошлины. То же самое, по его словам, пытаются осуществить на «Сахалине-1». А все вновь заключаемые контракты в любом случае подпадают под уплату этой пошлины. «Так что Казахстан просто следует в русле общепринятой политики», – резюмирует аналитик «Файненшл Бридж».
Про бензин ловим на слове

Надир Надиров, первый вице-президент Национальной инженерной академии, доволен предложением Минэнерго. В беседе с «&» он с удовлетворением отмечает, что пиетет властей перед западными нефтяными компаниями постепенно сходит на нет и сейчас страна движется в правильном направлении. «Первый контракт с зарубежной компанией на льготных условиях был заключен в 1993 году. Затем условия договоров менялись незначительно. Однако 3-4 года назад правительство наконец осознало, что стратегическое сырье находится в руках иностранного капитала», – считает г-н Надиров.

Осознав это, Астана приступила к целенаправленной работе по отстаиванию национальных интересов в нефтегазовом секторе и выкупу нефтегазовых активов. Наиболее свежие примеры – принятие парламентом жесткого Закона «О недрах и недропользовании», позволяющего государству расторгать контракты, и удвоение доли КМГ в Кашаганском проекте. Теперь пришел черед экспортной пошлины. В Казахстане – три НПЗ общей мощностью 18 млн. тонн нефти в год, однако перерабатывается на них только 12 млн. тонн, то есть треть ресурсов простаивает, напоминает г-н Надиров. Все потому, что при нулевой экспортной пошлине добывающим компаниям выгоднее вывозить сырую нефть за рубеж, а не отправлять ее на отечественные НПЗ. Благодаря пошлине ситуация должна измениться: топлива станет больше, а цены на него снизятся. «Возможно, введение пошлины, помимо роста поступлений в копилку страны, заставит экспортеров нефти задуматься о наших НПЗ», – рассуждает г-н Надиров.

Об этом же, кстати, говорил и Сауат Мынбаев на заседании правительства. «Собственники нефти будут поставлены перед альтернативой: либо поставки на экспорт с учетом таможенной пошлины, либо – на внутренний рынок. Эти объемы будут конкурировать на внутреннем рынке и обеспечат разрыв цен на нефть между внешним и внутренним рынками», – пояснил министр.

Оппоненты главы Минэнерго не верят в удешевление ГСМ. «Введение экспортных пошлин позволит лишь изменить структуру рынка нефтепродуктов», – сказал «&» Канат Бозумбаев. «На примере России с ее экспортными пошлинами видно, что внутренние цены на бензин все равно подтягиваются к ценам на внешнем рынке, что ни делай», – разводит руками представитель нефтяной компании, пожелавший остаться неназванным.

Айжан ШАЛАБАЕВА,
Оксана ЩЕРБАКОВА,
Тимур ИЛЬЯСОВ

Бизнес и власть