Центральная Азия

На днях президент России Владимир Путин на заседании комиссии по стратегии развития ТЭК потребовал от руководителей российских компаний отчитаться, как развивается сотрудничество с Кыргызстаном в вопросах электроэнергетики. К сожалению, отчитывались они в закрытой части заседания, а комментировать итоги отчета пресс-службы «РусГидро» и «Интер РАО ЕЭС» не торопятся. Россия давно присматривается к потенциалу киргизских рек, но все никак не может сделать решительный шаг. Между тем, ее место в обозримом будущем может быть занято другими.

Экономика или геополитика?

Киргизия – страна, не богатая полезными ископаемыми. Но у нее есть другое богатство – гидроресурсы. Ведь именно в горах Киргизии берет начало одна из двух великих рек, питающих всю Центральную Азию, – Сырдарья. Реализация проектов в области гидроэнергетики может дать серьезный импульс экономике небогатого государства. В 2009 году Россия и Кыргызстан подписали пакет соглашений, в число которых входил договор о строительстве гидроэлектростанции Камбар-Ата-1 на реке Нарын. В будущем совместном предприятии доли России и Кыргызстана делились поровну.

Однако тогдашний президент Кыргызстана Курманбек Бакиев не выполнил ряд других важных договоренностей, в том числе касавшихся вывода из страны американской воздушной базы «Манас», и камбаратинский проект был заморожен. В апреле 2010 года Бакиев был свергнут и бежал из страны. Новые власти возобновили диалог с Россией, в том числе и по гидроэнергетике.

В прошлом году премьер-министр Кыргызстана Алмазбек Атамбаев (впоследствии избранный президентом КР) провел в Москве переговоры, по итогам которых заявил, что «Интер РАО ЕЭС» готова участвовать в строительстве ГЭС Камбар-Ата-1 и достройке Камбар-Аты-2, а ОАО «РусГидро» будет строить Верхне-Нарынский каскад ГЭС.

Однако в 2012 году переговоры застопорились. Российские компании не говорят ни да, ни решительного нет. По проникающим в печать отрывочным сведениям, их специалисты недовольны длительными сроками окупаемости средств и не уверены, существует ли платежеспособный спрос на киргизскую электроэнергию. Кроме того, они выдвигают претензии уже не на 50 процентов в СП, как это было зафиксировано в соглашении 2009 года, а на 75. Временный поверенный России в делах Кыргызстана Евгений Терехин заявил недавно в одном из интервью, что речь может идти о временной (до момента окупаемости инвестиций) передаче российской стороне дополнительного пакета в 25 процентов акций, а потом, после возврата вложений, его бы вернули Киргизии. Такое вот странное СРП.

Нужно отметить, что в вопросе строительства новых киргизских ГЭС не все сводится только к экономике. Здесь есть и геополитический аспект. Тот, кто держит руку на водяном «кране», снабжающим влагой Узбекистан и Казахстан, очевидно, получает дополнительные рычаги воздействия на эти государства. Но российские компании, в которых сильно государственное влияние, пока не готовы думать о геополитике, их больше интересуют экономические показатели.

Самое время разобраться, что же может представлять собой экономика будущих проектов.

Не завышая цифры

- Когда говорят о гидроэнергетических ресурсах Кыргызстана, то обычно называют две цифры: 50 миллиардов кубометров составляет ежегодный сток наших рек, но из них лишь 14 миллиардов мы используем для получения электроэнергии. Значит, производить ее мы потенциально можем в несколько раз больше. На самом деле, это не вполне корректный вывод, - полагает ведущий специалист лаборатории гидроэнергетики Института водных проблем и гидроэнергетики НАН Киргизии Владимир Липкин. – Очевидно, что на каждый ручеек турбину не поставишь. Часть этой воды расходуется на полив, часть остается в ледниках. Хотя, на самом деле, резервы для увеличения производства и экспорта существуют. Более того, в «пиковый» зимний сезон Кыргызстан сам остро нуждается в дополнительной электроэнергии.

Дело в том, что построенные в советские годы в Киргизии ГЭС возводились с расчетом на то, что они будут снабжать электроэнергией не только эту союзную республику, но и, в момент пиковых нагрузок, Узбекистан и Казахстан (и не случайно их энергосистемы и энергосистема Киргизии были закольцованы), но зато соседи будут снабжать Киргизию другими видами топлива (в том числе дешевым газом и углем).


ГЭС в Кыргызстане

После распада СССР стоимость газа, мазута и угля резко возросла, поскольку соседи уже не желали продавать их дешево. Тогда большинство горожан в Киргизии (в деревнях по старинке топят углем, дровами и даже кизяком) стали переходить на обогрев квартир с помощью электричества. Так и получилось, что в холодные месяцы, когда объем воды в водохранилищах небольшой, а расход электроэнергии наибольший, кыргызстанским электростанциям приходится работать на пределе своей мощности. Что, в свою очередь, ведет к ускоренному износу оборудования и неизбежным авариям.

По мнению Владимира Липкина, в ближайшие годы Кыргызстан для внутренних нужд должен увеличить производство электроэнергии на 1 миллиард кВт/ч в год. Но тарифы на электричество в Кыргызстане – самые низкие в СНГ (1,5 цента за кВт/ч для частных лиц, 3 цента для предприятий), причем попытка их резко повысить и стала одной из причин свержения Бакиева. Так что на внутреннее потребление в Кыргызстане инвестору рассчитывать не приходится. Остается экспорт.

В последние годы энергодефицитным был юг Казахстана, но казахи сумели решить эту проблему, в том числе за счет новых ЛЭП на севере - в Экибастузе.

Премьер-министр Кыргызстана Омурбек Бабанов увлечен проектом CASА-1000, предусматривающим строительство ЛЭП из Киргизии и Таджикистана далее в Афганистан и Пакистан. У многих специалистов этот проект не вызывает серьезного отношения. Даже если сбросить со счетов военную и политическую нестабильность в Афганистане (а у каждой опоры ЛЭП часового не поставишь), даже если исключить возможность воровства электроэнергии по дороге, то на самом этом пути, в силу его огромной протяженности, неизбежны технические потери – едва ли не до половины всей передаваемой энергии. Тем не менее, покупатель на кыргызстанскую электроэнергию есть.

Ток для Поднебесной

- Весной 2010 года я ездил по стране с большой китайской делегацией, состоявшей из чиновников и энергетиков. Мы, правда, обсуждали не Камбар-Ату, а иные проекты, включая строительство новой ТЭЦ на кыргызстанском угле, - рассказывает Владимир Липкин. – Потом из-за революции в апреле 2010 года наши переговоры прервались. Но свои потребности в электричестве наши партнеры обрисовывали. Коротко говоря, тот дополнительный объем, который мы готовы произвести, Китай будет заинтересован приобрести. Дефицит электроэнергии в быстро развивающемся Синьцзян-Уйгурском автономном районе достаточно серьезный. Вопрос в цене и объемах.

В 2009 году декларировалось, что мощность Камбар-Аты-1 составит 1,9 тысячи киловатт в год. В печать просочились слухи о том, что «Интер РАО» теперь хочет снизить эту цифру. Владимир Липкин понимает логику компании.

- 1,9 тысячи МВт – это так называемая установленная мощность, та мощность, которая возможна при работе с максимальной, пиковой нагрузкой. Но поддерживать ее в течение всего года физически невозможно и нецелесообразно, тем более что летом обычно электроэнергии требуется меньше. При строительстве ГЭС сегодня, считая округленно, на каждые дополнительные 1000 кВт нужно закупать на 1000 долларов электрооборудования. Если сделать установленную мощность Камбар-Аты-1, например, 0,9 тысяч МВт, можно миллиард сэкономить на электрооборудовании, и у него не будет сезонных простоев. Тут требуется серьезный расчет специалистов.

Липкин сообщил, что ТЭО Камбар-Аты-1 он не видел (вероятно, его в детально проработанном виде и не существует). Но говоря очень округленно о себестоимости проекта, нетрудно предположить: не меньше, чем стоимость оборудования, составят затраты на гидросооружения, а также к этой сумме нужно приплюсовать хотя бы миллиард на новые сети, подстанции, прочую инфраструктуру, включая дороги и так далее. Иными словами, в целом свыше 5 миллиардов долларов, если рассчитывать на установленную мощность 1,9 тысячи мегаватт. Если мощность будет меньше, возможно обойтись тремя миллиардами долларов.

Что же касается проекта Верхне-Нарынского каскада ГЭС, которым заинтересовались в «РусГидро», то здесь речь идет о большом количестве малых электростанций – от 16 до 20 в разных вариантах. Возникает вопрос, какие средства понадобятся для строительства в условиях высокогорья, на высоте до 3000 метров над уровнем моря. Нарынскую область называют кыргызстанской Сибирью, и не случайно, поскольку зимой там температура может падать до минус пятидесяти. А это, кстати, означает, что воды в реке зимой очень мало, и производство электроэнергии в зимний сезон серьезно падает.


Отправка турбины на Камбарату-2

Владимир Липкин полагает, что если проект Верхне-Нарынского каскада обретет жизнь, то в силу географических причин нет особого смысла транспортировать эту энергию в Китай. Ее целесообразнее использовать для внутренних нужд региона. Но поскольку сейчас ее сюда доставляют кружным путем с юга, то возможно продумать некую заместительную схему, приносящую инвесторам доход, сопоставимый с доходом от экспорта.

По мнению Липкина, реализация новых проектов позволит Кыргызстану дополнительно вырабатывать 4-5 миллиардов кВт/ч в год, из которых 1 миллиард нужен самой стране, а оставшееся можно экспортировать. Допустим, срок строительства составит десять лет, а возврата средств придется ждать лет двадцать – при условии, что с китайцами удастся договориться о цене кВт/ч хотя бы на мировом уровне – порядка 7 центов.

Впрочем, компания «РусГидро» еще не определилась, будет ли она участвовать в проекте (хотя в мае нынешнего года президенты Владимир Путин и Алмазбек Атамбаев договорились внести ясность в этот вопрос в течение нескольких недель). Молчит и «ИнтерРАО».

Кто, если не мы?

Как уже говорилось выше, Кыргызстан очень заинтересован в том, чтобы в максимально короткие сроки ввести в строй новые генерирующие мощности, поскольку в зимнее время задыхается от нехватки электроэнергии. Его руководство крайне нуждается в реализации крупных проектов, которые бы придали второе дыхание слабой экономике страны. Они не могут ждать бесконечно долго.

Премьер-министр Омурбек Бабанов в последние месяцы предлагал участие в кыргызстанских гидроэнергетических проектах всем странам, куда приезжал с визитом – от Франции до Казахстана. Но все это несерьезно. Серьезный вариант только один – Китай. Который и будет основным импортером полученной электроэнергии.

Пока Россия лишь говорит, китайцы активно внедряются в такую ключевую отрасль экономики Киргизии, как энергетика. Китайцы выдали республике кредит на 20 лет под два процента годовых на строительство подстанции Датка на юге Кыргызстана, а на днях договорились об аналогичном соглашении – теперь уже на строительство ЛЭП от Датки до подстанции Кемин на севере (что позволит соединить напрямую энергопроизводящий юг и энергодефицитный север Киргизии). Уже есть договор о строительстве китайцами в Киргизии НПЗ, стратегически важных дорог и так далее. Для них выложить пять миллиардов долларов на новую ГЭС и ЛЭП не составляет большой проблемы.

Но это уже вопрос геополитики. Президент Атамбаев, как другие киргизские руководители, много раз заявлял, что Россия для Киргизии – стратегический партнер. И потому ждут ее решения. Пока ждут.

Александр Шахназаров
Международное информационное агентство «Фергана»