Блоги

Обозленные такими гестаповскими замашками, общими усилиями, злорадствуя мы освободили дужку кровати и слегка наживили обратно. По нашим рассчетам трясун должен был потерять равновесие и, плюхнувшись с трубой в руках на грязный пол, повредить копчик. Употребляемое в просторечии производное слово, происходящее от названия женского полового органа, более подходило для живописания предполагаемого действия организма этого недостойного сына своих родителей. Однако уважение к эстетическим вкусам читателя требует жертвования стилистически точными определениями из ненормативной лексики.

Жаль, торжества не получилось. Дужка легко отделилась под натиском Наримана, он возмутился, приказал закрепить и свалил. Да уж, двоечники мы, даже поднасрать человеку по-человечески не можем. А работа без выходных начала конкретно угнетать. Выходной мог быть только в дождь, но погода которую неделю стояла ясная. Кто-то ел сахар с йодом для поднятия температуры, кто-то симулировал жестокую головную или желудочную боль, большинство получали от медсестры таблетку и шли на четыре буквы, п, о, л, е. То ли здоровья было не занимать, то ли экология чистая, но, как назло, никто не болел.

Не знаю, кому как, но оставаться в бараках мне было не интересно. Однажды Саня предложил мне помочь какой-то местной старушке. Возвращаясь с поля, он разговорился с ней и та попросила вскопать огород, обещала расплатиться кучей хлопка, вываленном во дворе сыном-комбайнером. Бичевать до сих пор не приходилось, но учиться никогда не поздно. Я согласился. Утром мы отстали от колонны, свернули на другую улицу и окольными путями вышли к искомому дому. Старушка оказалась божий одуванчик, радушно встретила нас, указала на приготовленные лопаты и заросший участок. До обеда мы ударным трудом завершили большую часть. Хозяйка позвала за стол. Мы помыли руки, с мылом(!), зашли и чуть не прослезились. В белых фарфоровых тарелках нас ждал борщ со сметаной. Рядом сияла чистотой ложка из нержавейки. Цивиль-культур нежданно-негаданно, это нам не железные чашки с коричневым налетом и кривые алюминиевые ложки. Поели кое-как с благоговейным трепетом, но добавку попросили, тут подъехал сын ейный на обед. Загрузили наш хлопок ему в мотороллер типа «Муравей», сверху на будку лег Саня, и они отправились сдавать сегодняшние кг. Я остался докапывать. Вскоре Саня приехал, оказалось сдали на двоих по 80 кг. Это был наш рекорд.

Вернулись в бараки, там только повара, тихо, скучно. Все не то, и работать не хочется, и отдыхать не с кем. Пошли на канал, помылись, постирали носки, предохранив их от поломки, переоделись во все чистое и с чувством вины встретили ввалившихся пыльных одноклассников с языками на плечах.

Погода начала портиться, по утрам стоял мороз, нет-нет накрапывал дождь. Мы было обрадовались, но учителя объяснили, что такой дождик не считается, колхоз разорится на оплате наших простоев. Только вот работать до 11 ч. было невозможно, мерзли мокрые руки и ноги. Вспоминали тех, кто свалил, дразнили друг друга их блаженным времяпрепровождением с чашкой горячего кофе у телевизора. Но когда пригревало солнце пессимизм улетучивался и мы начинали остервенело обдирать кусты, сгребать весь мусор в кучу, «солить» землей, трамбовать в канары и хромать, качаясь на грядках, к весам.

По утрам мы уже не спешили на поле, делали крюки, и в одной из ходок с Саньком заметили недогоревший костер у хирмана. Видимо, местные трактористы грелись во время разгрузок, лежало бревно, банка с соляркой и картофель. Мы обрадованно присели, плеснули топлива на бревно и замечательно высушились и согрелись, испекли и поели картошки. Часто потом заходили на огонек.
Вскоре пошли дожди, тут уж мы отдохнули. Разучили все песни под гитару, наслушались частушек, историй, ходили в гости к девчонкам и приглашали их на чай. Пилили дрова под дождем, топили печь и сушились. Теперь ждали снег. Без него домой не отправляли. На полях хлопок кончился, но план не выполнен, и мы собирали последний раскрывшийся курак, в день по 3-4 кг. Мороз стоял уже весь день, выдирали уже голые хлопковые кусты, складывали в кучу и поджигали. Костер получался жаркий, но быстро прогорал. Так проходили последние дни.

И вот однажды утром нас разбудил «День Победы» из громкоговорителя. Это означало, что все, конец мучениям . Нам объявили собирать вещи и готовиться к отъезду. На радостях мы сапогами сломали печь, вышибли дверь и выбили доски мужского туалета. С туалетом поторопились, так как автобусы припозднились. Но вскоре они подошли, мы загрузились и поехали домой.
Выгрузились у школы, и вот с мешком на плече, в грязной фуфайке, сапогах я стремительно и незаметно постарался проскочить к себе домой. Нам дали день на отдых. Помывшись, постригшись, наевшись домашней снеди, отоспавшись в теплой, чистой постели, я одел утром белую рубашку, костюм, туфли, куртку и отправился в школу. Ноги сами бежали после тяжелых сапог. В классе было радостно видеть посвежевших одноклассников, радостно учиться, хотя и ввели нулевые уроки, чтобы мы успели изучить материал. Вскоре расплатились с каждым, получили в среднем по 20-30 рублей.

Такой он был, школьный «хлопок» восьмиклассника. Дальнейший был более взрослый, с чувствами и переживаниями. Но одно дело быть Ромео, другое написать о нем. Это оказалось не так просто. Так что погорячился я с Шекспиром, оставляю пока свои попытки низвержения идеалов. Всем успехов.

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5