Политика

Президентские выборы даже с такими кандидатами как Гани Касымов и Мэлс Елеусизов ставят вопрос: что будет завтра (послезавтра)? Куда вообще идет страна. Сценариев до того много, что не знаешь к чему готовиться наверняка. То ли китайский язык учить, то ли теологию ваххабизма. Ведь даже если эмигрировать из Казахстана, то надо быть уверенным, что на новом месте не будет хуже. А таких гарантий никто не дает. Видимо, так и должна протекать пора глобального системного кризиса.
Национал-патриоты кричат, будто Казахстан заново становится колонией России. Из самой России информация тоже невнятная. По одной версии там сами разваливаются, по другой будут переформатировываться до конкурентоспособного в современном мире вида. Ну да Россия – та по жизни загадка, а как у нас?

Отечественные промышленность, сельское хозяйство, наука, культура и образование носят «очаговый» характер. То есть они вроде бы есть в нормальном виде, но точечно и несистемно. Единое пространство сковывается только вертикалью власти и зарплатами бюджетникам, которые выплачиваются национальной валютой – тенге. Сама эта вертикаль очень своеобразная – вроде бы и работает, но как-то коряво, со сбоями коррупционного и интеллектуального плана.

Население страны дико пестрое. В середине 90-ых годов многие думали: вот сейчас русские и русскоязычные выедут, останутся одни казахи и тогда будет понятно, куда республика в таком виде будет пригодна и по какой парадигме начнет развиваться. Русские за двадцать лет так полностью и не выехали, а с казахами стало совсем сложно и запутанно. Раньше все казахи хотя бы могли объясниться друг с другом на русском языке. Теперь одни знают только русский, другие только казахский (билингвов убираем) и когда сталкиваются вместе, то возникает всякое. Одни положительно относятся к мини-юбкам, другие – к хиджабам; одни собираются жить и умирать на этой земле, другие присматривают что-нибудь подальше; одни знают английский, другие читают по слогам и только на казахском.

А еще есть уйгуры, чеченцы, корейцы, курды, армяне, турки, узбеки, дунгане чьи мироощущение и умонастроения за последние двадцать лет пребывали в самой разнообразной динамике. Между казахстанцами сильный цивилизационный разлом по линии город-село, внутри городов тоже единообразия нет. Алматы и Астана живут своим ритмом, Тараз и Павлодар – своим. Общеказахстанского информационного пространства нет. Интернет делает население еще более разнородным, предоставляя возможности для удовлетворения самого разнообразного интереса. Одновременно с этим, попадая в Россию, Китай, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан ясно осознаешь их отличия с Казахстаном, даже лишенным четкой внутренней однородности.

На что может опереться страна, чтобы найти себе место под солнцем в завтрашнем мире. Для начала, ей надо быть большой, чтобы хотя бы в силу габаритов чувствовать определенную уверенность. Казахстан, при девятой в мире площади, к большим странам отнести нельзя в силу сравнительной малочисленности населения. Обширные и слабо заселенные просторы в современном перенаселенном мире сами по себе выступают вызовом. Как говорят в России, там даже если все население из европейской части страны переселить на Дальний Восток – это не избавит от демографической угрозы со стороны Китая. Поэтому ядерное оружие остается востребованным, а что делать завтра – там думают.

Сегодня Казахстан живет за счет того, что проедает природные ресурсы. Одним их хватает на жизнь впроголодь, другим и на запасные аэродромы за границей достает с лихвой. На запасных аэродромах стоит остановиться подробнее. Если в топ-эшелоне власти ими располагают все поголовно и для многих сам выезд куда-нибудь в Лондон будет лишь формой воссоединения с семьей и собственностью, значит и они в своем будущем здесь совершенно не уверены.

Ясное дело, что наблюдаемая сегодня вакханалия с коррупцией и казнокрадством не может продолжаться сколько-нибудь долго. Если в Тунисе, Египте и Ливии традиционно покорные массы все равно восстали против правящих элит, то Казахстану с 1917-ым годом в грузе исторического прошлого такого тем более не миновать. Люди хотят справедливости. Вот только и она у разных слоев и групп общества разная. Для кого-то справедливость – это ходить на работу и с работы, получая достаточную для жизни зарплату и чтобы у других было примерно также. Для других – это свобода предпринимательства и торжество частной собственности со всей подобающей этому государственной, общественной и частной инфраструктурой. Третьи хотят жить по законам шариата и во всемирном халифате. Четвертым по душе этнократическое государство, пусть убогое и по сути средневековое – но понятное и приемлемое. Пятых устроила бы какая-нибудь империя, потому что западло жить в мелком и слабом государстве, которое в масштабе мира даже пикнуть самостоятельно не смеет. У шестых давно собран «тревожный чемодан», но куда податься не понятно: везде непредсказуемость завтрашнего дня.

Казахстан не может позволить себе жизнь как в США. Потому что не имеет возможности печатать мировую резервную валюту и у него отсутствуют вооруженные силы, способные заставлять других принимать эти деньги как средство платежа. Трудовой подвиг Японии или Китая тоже не про нас: в Казахстане люди живут чтобы отдыхать и созерцать, а не работать. Вариант Кувейта не состоялся из-за жадности элиты, которая оказалась неспособной делиться сырьевыми долларами со всем населением, а последние межэлитные войны показывают, что уже и на собственный прокорм ей миллиардов не хватает. Сценарий а-ля Узбекистан, где кровавый режим держит всех силой, заставляя обходиться лепешкой, куском дыни и парой кубиков рафинада в день – то же не для казахстанцев. Тяга к свободе и сравнительно пренебрежительное отношение к представителям власти делают такую модель невозможной. Для возрождения басмачества, как в современном Кыргызстане, в Казахстане слишком высока цена человеческой жизни. Здесь не могут рисковать головой из-за любого пустяка.

Принимая во внимание общемировой тренд на сокращение ресурсов и увеличение населения, наиболее вероятным видится адаптированная под местные условия инкарнация «Красного проекта». Казахстан войдет в образование, которое в ряде базовых моментов будет напоминать Советский Союз. С Интернетом, определенной свободой передвижения и в то же время обязанностью учиться и трудиться, обязательным социальным пакетом, надежной государственной дисциплиной и бдительным карательным аппаратом.

Эпоха безбрежной свободы, где одни оказались при деньгах и прочих ресурсах, а другие не всегда с запасными штанами, себя изжила. Она оказалась неспособна воспроизводить даже тот человеческий капитал, который пожал плоды ее прихода. В итоге одни страдают от скуки, потому что им нечего больше хотеть, а другие в ступоре, потому что не знают как преодолевать капканы и закрытые социальные лифты, которые перед ними открыты и напрочь демотивируют к труду и творчеству.

По всем прикидкам, придет новый импульс из Московского ядрового пространства, которое оказалось для Казахстана самым сильным геополитическим магнитом, на что косвенно указывает и Таможенный союз. Разумеется, это будет уже не путинско-медведевская Москва с управляемым бандитско-силовым беспределом под общим руководством ордена чекистов. Возникнет новая волна с другими лицами и иными механизмами работы и взаимодействия. Время коррумпированных и лживых режимов подошло к концу – события на арабском Востоке представляют собой их третий звонок. Теперь будут схватки за место под солнцем по-честному. Если Россия не предложит со своей стороны нового качества – ее просто сметут. Историческая практика свидетельствует, что в подобные переломные моменты Москва каким-то чудом избегает гарантированной гибели и совершает гигантский рывок.

Учитывая общее состояние дел, ждать «чуда» осталось совсем недолго. Только это будет не манна небесная, а новый общественный каркас, который заставит воевать и трудиться с полной отдачей сил, пусть и в условиях новых технологий и семейно-брачных отношений. Казахстан, судя по всему, станет пограничной территорией этого нового образования на стыке с другими (середина Евразии такое предполагает), не менее оригинальными и своеобразными.

better.kz