Какие риски есть для Казахстана рассказывает эксперт по нефтегазовой отрасли Олжас Байдильдинов.
В ночь на 29 ноября морской терминал Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) под Новороссийском вновь подвергся атаке. Безэкипажные катера серьёзно повредили выносное причальное устройство ВПУ-2 — одну из трёх установок, через которые казахстанская нефть грузится в танкеры и уходит в Европу. КТК официально заявляет, что дальнейшая эксплуатация причала невозможна, а казахстанское Министерство энергетики называет действия против гражданской инфраструктуры недопустимыми. Эксперт по нефтегазовой отрасли Олжас Байдильдинов описывает происходящее жёстко: «домолчались до Mayday» — и предупреждает о потенциальных потерях для Казахстана в сотни миллионов долларов в месяц. В эксклюзивном интервью SHYNDYK.KZ эксперт рассказал, какие риски несет Казахстан и нужна ли политическая реакция страны.
Сегодня, 29 ноября 2025 года, в 04:06 по московскому времени акватория морского терминала КТК под Новороссийском подверглась атаке
В результате целенаправленного удара серьёзные повреждения получило выносное причальное устройство ВПУ-2. Это одно из трёх выносных причальных устройств (ВПУ), через которые нефть из Казахстана перегружается в танкеры для дальнейшей отправки в европейском направлении.
По предписанию капитана морского порта Новороссийск погрузочные и прочие операции на терминале были приостановлены, танкеры отведены за пределы акватории. В момент взрыва системы аварийной защиты обеспечили перекрытие соответствующих трубопроводов. По предварительным данным, разлива нефти в акваторию Чёрного моря удалось избежать, пострадавших среди персонала КТК и подрядных организаций нет.
Каспийский трубопроводный консорциум официально сообщил: дальнейшая эксплуатация ВПУ-2 «не представляется возможной», а отгрузки на терминале будут возобновляться только в соответствии с установленными правилами и после снятия угрозы атак безэкипажных катеров и беспилотников.
Официальная позиция Минэнерго Казахстана
Министерство энергетики РК выпустило официальный комментарий по ситуации на морском терминале КТК. В ведомстве подтвердили факт атаки и серьёзного повреждения ВПУ-2, подчеркнув, что агрегат выведен из строя до проведения полного комплекса ремонтно-восстановительных работ.
Минэнерго заявляет, что подобные действия в отношении гражданских объектов критической инфраструктуры являются недопустимыми. Трубопроводная система КТК названа международным энергетическим проектом, а любое силовое воздействие на её объекты — прямым риском для глобальной энергетической безопасности и серьёзным ущербом экономическим интересам всех участников консорциума, включая Казахстан.
Одновременно министерство сообщило, что в экстренном порядке активизирован план по перенаправлению экспортных объёмов нефти на альтернативные маршруты, чтобы минимизировать последствия атаки и сохранить темпы добычи на крупных месторождениях. Ситуация, по данным ведомства, находится на особом контроле Правительства РК.
Власти Казахстана осудили удар ВСУ по терминалу КТК в Новороссийске. Минэнерго Казахстана назвало удар «недопустимым» и подчеркнуло, что речь идёт о гражданской инфраструктуре, критически важной для мировой энергосистемы. В ведомстве заявили, что КТК — международный проект, по которому экспортируется львиная доля казахстанской нефти.
Первая атака как предупреждение
Напомним, всего несколькими днями ранее морской терминал КТК уже стал целью удара. В ночь на 25 ноября беспилотник поразил административный корпус терминала, где расположен главный центр управления всей системой Тенгиз — Новороссийск. Именно отсюда ведётся мониторинг и управление прокачкой нефти как по российскому, так и по казахстанскому участкам трубопровода. Сразу после объявления сигнала тревоги персонал был эвакуирован в укрытия, а грузовые операции у выносных причальных устройств временно приостановлены.
Отгрузка нефти была возобновлена только в ночь с 25 на 26 ноября — таким образом, терминал простаивал около суток. Тогда Министерство энергетики Казахстана заявило, что «данное обстоятельство не повлияло на производственный процесс: приём нефти от грузоотправителей на казахстанском участке ведётся без ограничений». Российские структуры также отчитались о возвращении системы к работе. При этом, по информации российской стороны и КТК, удар был нанесён украинским беспилотником, а губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев называл ту атаку одной из самых массированных за последнее время.
Именно после той, первой атаки эксперт по нефтегазовой отрасли Олжас Байдильдинов обращал внимание: речь идёт не только о технологических перерывах, но и о прямых финансовых потерях, рисках для людей и ударе по национальным интересам Казахстана — стране, чья нефть составляет до 80 % потока КТК.
«Домолчались до Mayday»: взгляд Олжаса Байдильдинова
Новость о повреждении ВПУ-2 эксперт нефтегазовой отрасли, основатель телеграмм-канала «Байдильдинов. Нефть» Олжас Байдильдинов комментирует резко: «домолчались до Mayday: 1 из 3 ВПУ КТК уничтожен безэкипажными катерами». Он признаётся, что сначала не хотел верить сообщениям в телеграм-каналах, но дождался официального релиза КТК — и тот только подтвердил худший сценарий.
Эксперт напоминает, что на морском терминале КТК всего три выносных причальных устройства, именно они обеспечивают физическую отгрузку казахстанской нефти в танкеры. Уничтожение одного из трёх ВПУ неизбежно приведёт к снижению экспортных возможностей и создаст давление на добычу в Казахстане. Это не означает автоматическое падение экспорта на треть в ближайшие дни, но делает прежние объёмы поставок технически гораздо более сложными.
По его оценкам, с 1 января по 21 ноября 2025 года отгрузки через КТК выросли на 13 % — до 65,5 млн тонн, причём около 90 % этих объёмов приходится на нефть из Казахстана. В среднем это порядка 5,3 млн тонн в месяц, или около 40 млн баррелей на сумму около $2,4 млрд. Если из этого потока выпадет как минимум 20 %, ежемесячные потери могут составить порядка $470–500 млн даже при условии, что два оставшихся ВПУ будут работать на пределе, а часть объёмов удастся переориентировать на другие маршруты.
Потери: около $500 млн в месяц
В разговоре с SHYNDYK.KZ Олжас Байдильдинов уточняет, что речь идёт не о теоретических оценках, а о вполне конкретных деньгах, которые Казахстан может недополучать каждый месяц. Потери он оценивает в сотни миллионов долларов.
«Цифры можно из телеграм-канала взять, чтобы я не повторялся, но в целом я думаю, что речь идёт о потере примерно 500 млн долларов в месяц. Это с учётом того, что ВПУ, которые остались, будут работать в полном режиме, и мы сможем переориентировать объёмы на другие направления», — комментирует Байдильдинов.
Он подчёркивает, что переориентация — не волшебная палочка. Это не просто переключение «схемы» в компьютере, а сложная логистика, которая требует времени, контрактов, свободной инфраструктуры и неизбежно бьёт по рентабельности.
«Переориентировать на какие-то направления довольно быстро такие большие объёмы затруднительно, потому что железная дорога, составы, локомотивы и так далее — это всё в ручном режиме нужно управлять. Это требует свободных мощностей и, естественно, не пройдёт бесследно для рентабельности, а также для других поставок. В целом это создаёт очень большие трудности», — поясняет эксперт.
Почему КТК — самый дешёвый и выгодный маршрут
Отдельный блок своей оценки Байдильдинов посвящает сравнению КТК с альтернативными маршрутами.
Он заранее отвечает тем, кто предлагает «просто уйти» на Каспий или в сторону БТД и считает, что удар по КТК — проблема только России.
«Предвосхищая крик различных критиков, либо проукраински настроенных людей, скажу, что КТК — это международный консорциум, в котором сами участвуют американские и европейские компании. Это был их выбор. Это самый быстрый и дешевый маршрут транспортировки нефти из Казахстана на мировые рынки», — отмечает Байдильдинов.
Для сравнения он приводит маршрут через Каспий — с перевалкой через Актау, Азербайджан и далее на нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан.
«Маршрут через Каспий, когда мы поставляем нефть до порта Актау, затем на танкерах перевозим её до Азербайджана и оттуда по БТД — этот путь в три раза дороже. Примерно 15 долларов за баррель стоит этот маршрут транспортировки. КТК — это примерно 5 долларов за баррель. Соответственно, КТК ежегодно экономит для нефтяных компаний и для бюджета Казахстана огромные оборотные деньги», — поясняет эксперт.
По его словам, сегодня по КТК в месяц уходит порядка 6 млн тонн нефти, из которых около 90 % — казахстанские объёмы, а оставшиеся — российская нефть. Любые ограничения или более дорогие маршруты автоматически означают удорожание всей цепочки и потерю доходов для государства.
Что такое ВПУ и почему их невозможно быстро заменить
Байдильдинов подробно объясняет, как устроены выносные причальные устройства и почему их разрушение — это не вопрос «поставить новый механизм».
Он возвращается к истокам появления ВПУ и сравнивает ситуацию с Каспием.
«Это довольно сложное оборудование. Оно производится только в Америке, если не ошибаюсь. Может быть, сейчас есть где-то и в других местах, но в целом это очень специфичное оборудование», — поясняет эксперт.
Он напоминает, что идея вынести причальные устройства в море родилась как ответ на проблему мельчания Каспия.
«Почему они вообще возникли? Для примера: в Актау есть проблема с тем, что мелеет море. И нефтяные терминалы, куда заходят танкеры, сейчас заправляются на 70% от своей мощности, потому что иначе они будут садиться на мель. Что было сделано в Чёрном море? Эти ВПУ — выносные причальные установки — были вынесены примерно на 3 километра от берега», — рассказывает Байдильдинов.
По дну моря проходят трубопроводы, по которым нефть подаётся на ВПУ под естественным давлением — за счёт того, что резервуарный парк расположен на высоте.
«То есть по дну моря идут трубопроводы, затем вверх нефть под естественным давлением поднимается, потому что сами нефтехранилища находятся на горе. И через эти ВПУ в море могут заправляться танкеры по 100 тысяч тонн — это примерно 700 тысяч баррелей. Это Aframax, большие танкеры. Именно за счёт этих технологий было возможно заправлять такие суда довольно дёшево, не беспокоясь о том, что есть какие-то морские вещи — шторма, приливы, отливы. На глубине эти танкеры можно спокойно загружать», — объясняет эксперт.
Теперь, когда один из трёх ВПУ уничтожен, ситуация меняется кардинально: это не просто повреждение трубы, а потеря сложного морского узла, производство и доставка которого займут много времени и денег.
Политика и дипломатия: посол и санкции
В своей оценке Байдильдинов выходит далеко за рамки сугубо технического анализа и говорит о том, что Казахстан до сих пор фактически не отреагировал политически на атаки по КТК.
Он напоминает, что давно призывал страну занять более жёсткую позицию.
«Вы знаете, я ранее неоднократно призывал осудить эти атаки. Я говорил о том, что нужно отозвать посла Казахстана из Украины, нужно объявить ноту протеста послу Украины в Казахстане и в целом ввести санкции, в том числе персональные, против тех, кто такие атаки осуществляет», — напоминает эксперт.
По его словам, в Европе есть прецеденты, когда страны вводили меры против тех, кто бил по их энергетической инфраструктуре.
«Примеры есть. В европейских странах, если не ошибаюсь, уже предпринимались шаги, когда на их объекты — нефтепроводы или газопроводы — были такие атаки. Казахстан ничего не делал», — отмечает Байдильдинов.
При этом сам эксперт сталкивается с критикой именно за попытки отстаивать казахстанские интересы.
«Я высказываю позицию, которая за здравый смысл, но большое количество проукраинских деятелей из Казахстана периодически меня критикуют. В том числе и последние информационные атаки в мой адрес — они тоже были из этого лагеря. Очень сложно отстаивать интересы Казахстана, потому что, по сути, для этой стороны всё, что касается защиты наших национальных интересов, воспринимается в штыки», — говорит эксперт.
«Украина может наносить удары по любому объекту?» — вопрос к депутату
Отдельный акцент Байдильдинов делает на высказываниях депутата парламента Ермурата Бапи, который после прошлой атаки заявлял, что Украина «может наносить удары по любому объекту».
Олжас Байдильдинов приводит образный пример для пояснения того, чем такая позиция оборачивается для казахстанцев.
«Например, депутат Ермурад Бапи вообще говорил, что Украина может наносить удары по любому объекту. Я на прошлом примере говорил: представьте, вы купили автомобиль, он едет по территории России автовозом, Украина наносит удар по этому автовозу, и вот Ермурад Бапи вместо того, чтобы защитить вас, говорит: “Украина может наносить удары по любому объекту”. Сгорела ваша машина — ну вот, потому что Украина ведёт боевые действия на территории других государств», — объясняет свою позицию эксперт.
Байдильдинов подчёркивает, что речь идёт не абстрактно о «чьей-то трубе», а о международном энергетическом проекте, который по всем конвенциям не может рассматриваться как военная цель.
«Подчеркну, что КТК — это международный энергетический консорциум. Он по всем конвенциям не относится и не может относиться к военным объектам или целям для удара», — отмечает эксперт.
Атаки по КТК — это удары по бюджету Казахстана
В финале своего комментария эксперт возвращается к тому, с чего начал: любые проблемы КТК — это прямой удар по казахстанскому бюджету и финансовой устойчивости страны.
Он напоминает, какая нефть идёт по КТК и что стоит за этими объёмами.
«По этому нефтепроводу идёт нефть из Тенгиза, Карачаганака, Кашагана. Если кто-то скажет, что это не наши проблемы и он с этой нефтью ничего не имеет, это тоже бред, потому что Тенгиз — это номер один налогоплательщик в Казахстане. Любые проблемы Тенгиза — это проблемы для нашего бюджета», — говорит эксперт.
Он подчёркивает, что если альтернативные направления не удастся быстро развернуть, а работу КТК — восстановить, последствия неизбежно скажутся на доходах государства и даже на валютном рынке.
«Если эти альтернативные направления быстро не заработают, либо не удастся что-то восстановить на КТК и в ручном режиме управлять ситуацией, это окажет негативное влияние и на бюджет, и на поступления. В том числе, возможно, и на валютный курс», — отмечает Байдильдинов.
Почему это критично для Казахстана
Каспийский трубопроводный консорциум остаётся главным экспортным коридором для нефти из Казахстана. По оценкам экспертов и международных центров, через КТК проходит до 80 % казахстанского нефтяного экспорта.
Фактически речь идёт не только о физическом маршруте, но и о финансовом фундаменте Национального фонда, налоговых поступлениях от крупнейших месторождений (Тенгиз, Карачаганак, Кашаган), инвестиционной привлекательности страны, промышленной и энергетической безопасности.
С учётом того, что Казахстан владеет значительным пакетом акций КТК через национальную компанию «КазМунайГаз» и Kazakhstan Pipeline Ventures, страна выступает не сторонним наблюдателем, а ключевым акционером и бенефициаром консорциума. Это означает не только право, но и обязанность озвучивать публичную позицию, оценивать ущерб и добиваться гарантий безопасности для инфраструктуры, от которой зависит экономика.
Вторая атака на КТК за короткий промежуток времени и физическое выведение из строя одного из трёх выносных причалов переводят тему из плоскости «разовой аварийной ситуации» в зону системного риска. Для Казахстана это не чужой терминал на чужой территории, а узловая точка собственной энергетической и бюджетной безопасности.
Олжас Байдильдинов констатирует: атаки на КТК — это уже не только военный сюжет, это прямой урон национальной экономике. Потери измеряются не в абстрактных процентах, а в миллиардах долларов, которые страна может недополучить через сокращение экспорта, рост логистических издержек и снижение доверия к маршруту.
Дальнейшая судьба ВПУ-2, скорость восстановления терминала и реальные возможности альтернативных маршрутов покажут, насколько Казахстан готов не просто комментировать инциденты, но и выстраивать политику защиты своих стратегических интересов в условиях войны в Чёрном море.
Добавить новость
Шрифт: 
Раскрыть