Культура

Ситуация, в которой сегодня оказался в Казахстане "Монгол", уникальна – увы, в первую очередь по своей нелепости. Картина, названная Американской киноакадемией одним из пяти лучших иностранных фильмов, собравшая рекордное количество статуэток российской кинопремии "Ника", фактически не получила признания на родине

Да и в казахстанском прокате собрала всего около миллиона долларов – и это с учетом продажи DVD. А вот обвинения в адрес создателей, напротив, отличались огромным разнообразием – от упреков в вольном обращении с историческими фактами до присвоения себе чужих (читай – российских) заслуг. Каким на самом деле было наше участие в создании "Монгола", почему казахстанские зрители так вяло приняли фильм, какую поддержку проекту оказало государство – на эти вопросы мы попытались ответить с помощью продюсера картины Булата Галимгереева.

– История участия Казахстана в "Монголе" началась, когда Сергей Бодров снимал картину "Кочевник". "Казахфильм" тогда просил меня принять участие в этом проекте – в качестве сопродюсера. У них был недостаток финансирования, и они хотели привлечь средства из частных источников. Я провел переговоры, но в итоге отказался – слишком сложным оказывалось оформление сделки, да и особого интереса у меня не возникло.

И тогда Бодров предложил принять участие в работе над "Монголом". Я прочел сценарий и понял, что это один из лучших сценариев, которые я видел в своей жизни. Конечно, я согласился. К этому моменту уже существовала кинокомпания "Евразия Фильм", которая и выступила сопродюсером с казахстанской стороны. В проекте "Монгол" ей принадлежит 25 процентов.

– Булат, еще аргумент, к которому обращаются скептики, говоря о вашей картине, – кассовые сборы. 1 миллион долларов в Казахстане, 6,5 миллиона в России – и это при том, что на производство затрачено 15 миллионов. Картина не окупилась?

– Давайте тогда уж оперировать реальными цифрами. Не 15 миллионов, а почти 20 – вот сумма расходов на производство "Монгола". А скептикам я хочу сказать, что проката как такового еще не было. С конца марта он начинается в Европе, с 7 апреля – в Японии. 6 июня – с премьеры в Лос-Анджелесе – стартует прокат в США. Именно на это я и рассчитываю. И для этого есть все основания: номинация на "Оскар" и присут-ствие наше на этой церемонии стали прекрасной рекламной площадкой для фильма. Так, например, Япония изначально планировала заказать 50 копий для проката, а сейчас увеличила это количество до 200. США после "Оскара" подняли количество с 500 до 700–900. Разумеется, и шесть премий "Ника" станут для зрителей серьезным аргументом. Вообще Казахстан после этого стали воспринимать как крупного и достойного игрока на рынке кинопроизводства. Кстати, что касается проката в России – "Монгол" там по сборам сравнялся с анимационным фильмом "Шрек", и я считаю, что это огромное достижение.

– Как-то вы в своем ответе обошли вниманием казахстанский прокат…

– У неуспеха казахстанского проката ряд причин. Одну из них – но только одну – можно назвать объективной. Зритель ждал, что ему покажут Чингисхана тираном, деспотом и великим воителем, а увидел с гуманной стороны – как он общался в семье, как рос, как формировалась его личность. То есть наш взгляд на его историю не совсем совпал с, грубо говоря, официальной точкой зрения. И это видно даже по прокату – у нас было несколько копий на казахском языке, но казахскоязычный зритель на картину просто не пошел, и в итоге мы эти копии с проката сняли. У нас не было задачи снять историческую сагу – мы делали love story, и в США, например, фильм позиционируется именно так.

Но есть причины и гораздо более серьезные. Мы просто не можем заниматься прокатом в Казахстане – здесь это бессмысленно. Потому что к пиратам и пиратским копиям, которые моментально выбросили на рынок, государство не применяет никаких особых мер. Получается, как ни старайся, денег не будет.

Отдельная статья – это кинотеатры. Они не умеют – хуже того, просто не хотят – работать с национальным продуктом и национальным зрителем. Потому что национальный зритель – это другая среда. Но ведь куда проще прокатать "Шрека" – его реклама идет по всем российским каналам. Напрягаться не надо: ты просто купил копию, выпустил тираж билетов и дал маленькое объявление в газетные афиши с указание времени сеансов.

– Мрачноватая для кинопроизводителя картина получается. А выход есть?

– Есть, конечно. Все кинотеатры нужно лицензировать. Пока нет лицензии на кинопрокатную деятельность, будет продолжаться бардак. За этим никто не следит, а мы точно знаем, что 20-30 процентов выручки не доходят даже до налогообложения, не говоря уже обо всем остальном. Частные кинотеатры никем не лицензируются, не проверяются – вот и результат. А для компаний, владеющих правами на кинопродукцию, это огромный ущерб. Вот и еще одна задача для государства – профильное министерство или какоето агентство должны взять кинопрокат под свой контроль и создать нормальную – прозрачную – среду для ведения бизнеса.

– Вообщето у нас принято просить у государства в первую очередь денег…

– Не надо нам денег. Просто дайте возможность по-человечески, цивилизованно организовать прокат картины, создайте для этого условия. Наладьте среду, продумайте национальную политику в области кинематографа, создайте закон о кинематографе без протекции в адрес кинотеатров, введите хотя бы пятипроцентный репертуарный план для кинотеатров, который обяжет их показывать национальную кинопродукцию, избавьте кинопроизводителей от НДС и налога на прибыль хотя бы лет на пять – и вы увидите эффект.

Что до денег… Возможно, это вас удивит, но вообще-то во всем мире кинопроизводство дотируется. Поскольку кино – это не только коммерческий продукт. Это еще и продукт идеологический, интеллектуальный. Который рассказывает вашему населению о том, в какой стране и как вы живете. Хотите жить в стране стабильной, в которой народ настроен позитивно – показывайте ему хорошие картины. К сожалению, в Казахстане напрочь отсутствует такой дотационный способ, как финансирование телеканалами. А вот соседняя Россия именно на этом поднялась. Там владельцы и руководители телеканалов поняли, что надо вкладываться в кинопроизводство – и получишь аудиторию. У нас же ни один телеканал в этом не заинтересован. Были попытки с "Перекрестком", "Саранчой", но либо менеджеры не сумели продать продукт, либо просто не сумели заработать на аудитории. Причины, по которым не получилось, мне неизвестны. Может быть, это государственные телеканалы, которые не заинтересованы в извлечении прибыли? Но на что тогда идут колоссальные прибыли от продажи рекламы? На развитие телеканалов? Я бы смог это понять, если бы программы на отечественном телевидении были конкурентоспособными. Вы знаете такие программы? Вот и я не знаю.

– Судя по вашему настрою, Казахстан через годдругой потеряет успешного кинопродюсера Булата Галимгереева, как уже потерял, например, талантливого режиссера Бекмамбетова. А приобретет его, скажем, Россия, в которой кинобизнес есть и успешно развивается.

– Ехать в Россию я не собираюсь, жить и работать намерен здесь. Просто я хочу делать казахстанский продукт и продавать его на мировых рынках – на европейском, на американском, на азиатском. Научиться зарабатывать за границей и быть конкурентоспособным там. Потому что здесь мне конкурировать не с кем – не потому что все плохие, а потому что кинобизнеса действительно нет.

Вы думаете, я не пытался достучаться до наших властей? Неоднократно пытался. Но результат нулевой. Я уже об этом говорил (интересно, кстати, что английская и американская пресса эти мои слова напечатала, а казахстанская – нет): номинация на "Оскар" и признание фильма на мировом кинорынке – это сигнал казахстанскому правительству и бизнесу: "Ребята, вы можете экспортировать не только нефть и газ, но еще и высокоинтеллектуальный продукт". Ведь не зря в "Нью-Йорк Таймс" именно "Монгол" был назван "казахстанским реваншем за Бората".

Вообще, не считая Министерства культуры, которое уже на этапе постпродакшн выделило небольшие деньги, единственная государственная структура, которая оказала нам реальную поддержку – это алматинский акимат. Аким Алматы (кстати, наш консультант на картине) – один из немногих государственных чиновников, кто поздравил нашего режиссера, кто помогал и советами, и консультациями, и организационно. То, что мы провели алматинскую премьеру, что по всему городу была реклама фильма, что алматинцы узнали об этом, – все это исключительно благодаря акиму Имангали Тасмагамбетову и его заместителю Серику Сейдуманову. Если бы не они, люди бы про нашу картину вообще не знали.

– Почему же, на ваш взгляд, такое равнодушие со стороны остальных? Ведь речь идет об имидже государства.

– А им это не нужно, они временщики. Пришли и выполняют конкретную узкую задачу. Все забюрократизировано, к любому делу отношение как к "мероприятию". Провели, вздохнули свободно, начали готовить следующее.

И это несмотря на то, что президент Назарбаев постоянно говорит: необходимо создавать различные дополнительные производственные комплексы, в том числе и кластеры. Но по сути все его программы и все начинания дезавуируются правительством.

А ведь кинопроизводство – это мощнейший кластер, который давно должен существовать. Это хорошо организованный, высокоинтеллектуальный, профессиональный, образованный коллектив – киношников профессиональных, с хорошим образованием, очень много. Все они давно научились работать в рыночных условиях. Почему упомянутый вами Тимур Бекмамбетов сейчас живет и работает в Лос-Анджелесе и снимает фильм с Анджелиной Джоли в главной роли? Почему наши компьютерщики живут в Москве, открывают там свои студии и делают спецэффекты для "Турецкого гамбита"?

Мы такими темпами скоро придем к тому, что нынешнее поколение ничего не сможет оставить поколению следующему в качестве культурного наследия. Вы знаете, сегодня молодежь читает мало – она предпочитает смотреть и слушать. А это вы можете обеспечить им только в кинотеатре. Но в нынешних условиях здесь скоро не будет наших молодых и талантливых. Впрочем, немолодых и талантливых не будет тоже...

– С государством понятно, вернемся к вам. Вы можете расставить для себя приоритеты: извлечение прибыли, продвижение и развитие казахстанского кинематографа, моральное удовлетворение от создания качественного продукта?

– Давайте сохраним и список, и последовательность.

Вопервых, задача была принять участие в проекте и научиться кинобизнесу. Это в конечном итоге и выливается в прибыль.

Вовторых, Казахстан принял участие и выдвинул от себя картину. А попадание в номинацию – это лучший способ продемонстрировать, что Казахстан способен создавать качественный и конкурентоспособный продукт.

В-третьих, моральное удовлетворение – от того, что мы научились продюсировать на международном уровне.

***

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ

КАСТИНГ "МОНГОЛА"

Подбором актеров занималась Гульшат Омарова, известная казахстанскому зрителю как режиссер нашумевшего фильма "Шиza"

На роль Темуджина был выбран японский актер Таданобу Асано. Благодаря участию в проекте и номинации на "Оскар", сегодня Асано стал третьим по популярности актером у себя на родине – после Такеши Китано и Кена Ватанабе. На съемках его сопровождала группа из 50 человек: операторы и журналисты фиксировали каждый его шаг. Япония настолько гордится, что фильм с участием ее актера попал в номинацию, что треть операторов на красной дорожке была из Японии

Монгольская студентка–журналистка Хулан Чулуун, сыгравшая роль Борте, – непрофессиональная актриса (впрочем, как и все остальные занятые в картине монголы). Несмотря на ее участие в фильме, Монголия вряд ли станет показывать фильм у себя – слишком разнятся взгляды создателей и жителей этой страны на личность Чингисхана. После съемок Хулан вышла замуж за казахстанца – помощника режиссера Нарына Игилика Запомнившегося многим потрясающей игрой китайского актера Сун Хон Лея, исполнившего роль Джамухи, создатели фильма нашли в театре.

НАША СПРАВКА

"Евразия Фильм" – кинокомпания, созданная Булатом Галимгереевым и Гульнарой Сарсеновой. Сегодня это самая крупная частная кинокомпания в Казахстане, по объему бюджетов превышающая киностудию "Казахфильм".

В настоящий момент в стадии завершения работа над совместным казахстанско-германским проектом "Тюльпан", который снимался в ЮжноКазахстанской области. В работе также два больших проекта на территории США. Картина по новелле Джеймса Ли Берка "Электрический туман, или Сны конфедерата", по планам создателей, должна появиться в прокате осенью 2008 года. Главную роль в фильме играет Томми Ли Джонс, кроме него в картине заняты Джон Гудвин и Микки Рурк. Съемки ведутся совместно с французским телеканалом TF-1, а сопродюсером выступает Майкл Фицджеральд.

Кроме того, кинокомпанией "Евразия Фильм" выкуплены права на книгу "В ожидании варваров", за которую ее автор – известный южноафриканский писатель Джозеф Кутзее получил Нобелевскую и две Букеровские премии. Он же написал и сценарий к фильму.

Как и где снимали

Большая часть фильма снималась во Внутренней Монголии – в Казахстане отсутствует типичный для этих мест холмистый рельеф. Вторую проблему составляли лошади. Монгольские лошади ниже, иначе сложены – и человеку, даже мало-мальски разбирающемуся в вопросе, несоответствие сразу бросилось бы в глаза, если бы в фильме были казахстанские кони. Создателям же важно было сохранить аутентичность.

Колоссальную поддержку при съемках оказала Пекинская киностудия. Совершенно бесплатно в помощь съемочной группе выделили несколько тысяч солдат, которые использовались как в качестве массовки в батальных сценах, так и для изготовления декораций. Использовались и готовые декорации, которых в Китае целые города – они сооружаются для съемок местного телевидения.

Там же были изготовлены все костюмы и оружие. Если бы это делалось в Казахстане, то бюджет "Монгола" был бы сопоставим с объемом средств, затраченных на производство "Кочевника".

Съемки там, где дешевле, – распространенная в мировой киноиндустрии практика. США многие свои картины снимают в Мексике и Канаде, а полЕвропы предпочитает делать игровые фильмы в Чехии. В этом отношении Казахстан, где любой отель стоит дороже, чем в Лондоне, а дотации от государства отсутствуют, неконкурентоспособен.

Картину "Электрический туман, или Сны конфедерата" "Евразия Фильм" снимала в американском штате Луизиана. После съемок администрация штата вернула кинокомпании 20 процентов от бюджета – в обмен на строчку в титрах "Штат Луизиана обеспечивал административную поддержку и территориальную локацию".

"МОНГОЛ". Часть вторая

На вручении премии "Ника" за лучший фильм глава Российского федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой объявил, что кинопленка на вторую часть "Монгола" выделяется за счет российского бюджета. Это от 200 до 300 тысяч долларов.

Уже утверждены концептуальный план и идея второй части, сейчас идет кастинг.

Съемки картины начнутся, скорее всего, в ноябре этого года. Задача, которую ставят перед собой создатели, – выйти в прокат осенью 2009-го, чтобы в 2010-м попасть на "Оскар" за 2009 год.

Однако поскольку бюджет второй части будет в два раза больше, чем бюджет первой, что само по себе уже большой финансовый риск, не исключено, что съемки продлятся и два года.

Вторая часть будет значительно отличаться от первой – она покажет духовную близость казахстанской и монгольской культур, подробнее расскажет о наших исторических корнях. Зрители смогут увидеть завоевание Чингисханом Центральной Азии и Китая, а кроме того, глубже понять его как политика и узнать о его взаимоотношениях в семье – со своими детьми и внуками.

Россия готова полностью финансировать вторую часть, однако Казахстан твердо намерен тоже участвовать в проекте. Вот только исходит эта уверенность, к сожалению, лишь от частной кинокомпании "Евразия Фильм". Государство же традиционно хранит по этому поводу молчание…

***

БЛИЦ

– Булат, говорят, у нас кинопроизводство невозможно из-за малого количества населения...

– Оно зависит не от количества населения, а от количества денег, которое население готово потратить. А деньги у людей есть.

– Как вы относитесь к идее об отчислении прокатчиками части прибыли на развитие кинопроизводства?

– Как к утопии. Прокатчики найдут массу способов, чтобы этого не делать.

– Вообще прибыльный прокат у нас возможен?

– Возможен. Посмотрите на "Рэкетира". Ребята сняли его за 800 тысяч долларов и окупят их в ближайшее время – если еще не окупили.

– Вас в режиссеры не тянуло?

– Когда-то я сыграл главную роль в мелодраме "Ночной блюз". С тех пор решил заниматься только тем, что у меня получается, то есть продюсированием. Режиссер – это творчески больной человек, который живет тем, над чем работает. У меня таких талантов нет.

– А сами вы какие фильмы смотрите?

– Из современных нравится фильм Вадима Перельмана "Дом из песка и тумана". Люблю картины Бертолуччи, Клинта Иствуда, Мела Гибсона.

– Вы были банкиром, а стали кинопродюсером. Очень крутой поворот…

– Работа в банковской сфере – это был этап. Но мне было бы безумно скучно заниматься этим всю жизнь. Во второй ее половине мне стали интересны другие вещи. Возможно, еще через 10 лет я буду строить дома.

– Вы не фаталист?

– Я романтик. Чем больше будет в моей жизни превращений, тем шире и глубже я живу. Лучше быть романтиком и оптимистом, чем прагматиком и пессимистом. Эти прагматики приходят ко мне, чтобы напитаться от меня позитивной энергией.

Источник: Вечерний Алматы
Б.Галимгереев: Казахстанская кинокартина "Монгол" оказалась в нелепой ситуации
30.03.2008. Ситуация, в которой сегодня оказался в Казахстане "Монгол", уникальна – увы, в первую очередь по своей нелепости. Картина, названная Американской киноакадемией одним из пяти лучших иностранных фильмов, собравшая рекордное количество статуэток российской кинопремии "Ника", фактически не получила признания на родине

Да и в казахстанском прокате собрала всего около миллиона долларов – и это с учетом продажи DVD. А вот обвинения в адрес создателей, напротив, отличались огромным разнообразием – от упреков в вольном обращении с историческими фактами до присвоения себе чужих (читай – российских) заслуг. Каким на самом деле было наше участие в создании "Монгола", почему казахстанские зрители так вяло приняли фильм, какую поддержку проекту оказало государство – на эти вопросы мы попытались ответить с помощью продюсера картины Булата Галимгереева.

– История участия Казахстана в "Монголе" началась, когда Сергей Бодров снимал картину "Кочевник". "Казахфильм" тогда просил меня принять участие в этом проекте – в качестве сопродюсера. У них был недостаток финансирования, и они хотели привлечь средства из частных источников. Я провел переговоры, но в итоге отказался – слишком сложным оказывалось оформление сделки, да и особого интереса у меня не возникло.

И тогда Бодров предложил принять участие в работе над "Монголом". Я прочел сценарий и понял, что это один из лучших сценариев, которые я видел в своей жизни. Конечно, я согласился. К этому моменту уже существовала кинокомпания "Евразия Фильм", которая и выступила сопродюсером с казахстанской стороны. В проекте "Монгол" ей принадлежит 25 процентов.

– Булат, еще аргумент, к которому обращаются скептики, говоря о вашей картине, – кассовые сборы. 1 миллион долларов в Казахстане, 6,5 миллиона в России – и это при том, что на производство затрачено 15 миллионов. Картина не окупилась?

– Давайте тогда уж оперировать реальными цифрами. Не 15 миллионов, а почти 20 – вот сумма расходов на производство "Монгола". А скептикам я хочу сказать, что проката как такового еще не было. С конца марта он начинается в Европе, с 7 апреля – в Японии. 6 июня – с премьеры в Лос-Анджелесе – стартует прокат в США. Именно на это я и рассчитываю. И для этого есть все основания: номинация на "Оскар" и присут-ствие наше на этой церемонии стали прекрасной рекламной площадкой для фильма. Так, например, Япония изначально планировала заказать 50 копий для проката, а сейчас увеличила это количество до 200. США после "Оскара" подняли количество с 500 до 700–900. Разумеется, и шесть премий "Ника" станут для зрителей серьезным аргументом. Вообще Казахстан после этого стали воспринимать как крупного и достойного игрока на рынке кинопроизводства. Кстати, что касается проката в России – "Монгол" там по сборам сравнялся с анимационным фильмом "Шрек", и я считаю, что это огромное достижение.

– Как-то вы в своем ответе обошли вниманием казахстанский прокат…

– У неуспеха казахстанского проката ряд причин. Одну из них – но только одну – можно назвать объективной. Зритель ждал, что ему покажут Чингисхана тираном, деспотом и великим воителем, а увидел с гуманной стороны – как он общался в семье, как рос, как формировалась его личность. То есть наш взгляд на его историю не совсем совпал с, грубо говоря, официальной точкой зрения. И это видно даже по прокату – у нас было несколько копий на казахском языке, но казахскоязычный зритель на картину просто не пошел, и в итоге мы эти копии с проката сняли. У нас не было задачи снять историческую сагу – мы делали love story, и в США, например, фильм позиционируется именно так.

Но есть причины и гораздо более серьезные. Мы просто не можем заниматься прокатом в Казахстане – здесь это бессмысленно. Потому что к пиратам и пиратским копиям, которые моментально выбросили на рынок, государство не применяет никаких особых мер. Получается, как ни старайся, денег не будет.

Отдельная статья – это кинотеатры. Они не умеют – хуже того, просто не хотят – работать с национальным продуктом и национальным зрителем. Потому что национальный зритель – это другая среда. Но ведь куда проще прокатать "Шрека" – его реклама идет по всем российским каналам. Напрягаться не надо: ты просто купил копию, выпустил тираж билетов и дал маленькое объявление в газетные афиши с указание времени сеансов.

– Мрачноватая для кинопроизводителя картина получается. А выход есть?

– Есть, конечно. Все кинотеатры нужно лицензировать. Пока нет лицензии на кинопрокатную деятельность, будет продолжаться бардак. За этим никто не следит, а мы точно знаем, что 20-30 процентов выручки не доходят даже до налогообложения, не говоря уже обо всем остальном. Частные кинотеатры никем не лицензируются, не проверяются – вот и результат. А для компаний, владеющих правами на кинопродукцию, это огромный ущерб. Вот и еще одна задача для государства – профильное министерство или какоето агентство должны взять кинопрокат под свой контроль и создать нормальную – прозрачную – среду для ведения бизнеса.

– Вообщето у нас принято просить у государства в первую очередь денег…

– Не надо нам денег. Просто дайте возможность по-человечески, цивилизованно организовать прокат картины, создайте для этого условия. Наладьте среду, продумайте национальную политику в области кинематографа, создайте закон о кинематографе без протекции в адрес кинотеатров, введите хотя бы пятипроцентный репертуарный план для кинотеатров, который обяжет их показывать национальную кинопродукцию, избавьте кинопроизводителей от НДС и налога на прибыль хотя бы лет на пять – и вы увидите эффект.

Что до денег… Возможно, это вас удивит, но вообще-то во всем мире кинопроизводство дотируется. Поскольку кино – это не только коммерческий продукт. Это еще и продукт идеологический, интеллектуальный. Который рассказывает вашему населению о том, в какой стране и как вы живете. Хотите жить в стране стабильной, в которой народ настроен позитивно – показывайте ему хорошие картины. К сожалению, в Казахстане напрочь отсутствует такой дотационный способ, как финансирование телеканалами. А вот соседняя Россия именно на этом поднялась. Там владельцы и руководители телеканалов поняли, что надо вкладываться в кинопроизводство – и получишь аудиторию. У нас же ни один телеканал в этом не заинтересован. Были попытки с "Перекрестком", "Саранчой", но либо менеджеры не сумели продать продукт, либо просто не сумели заработать на аудитории. Причины, по которым не получилось, мне неизвестны. Может быть, это государственные телеканалы, которые не заинтересованы в извлечении прибыли? Но на что тогда идут колоссальные прибыли от продажи рекламы? На развитие телеканалов? Я бы смог это понять, если бы программы на отечественном телевидении были конкурентоспособными. Вы знаете такие программы? Вот и я не знаю.

– Судя по вашему настрою, Казахстан через годдругой потеряет успешного кинопродюсера Булата Галимгереева, как уже потерял, например, талантливого режиссера Бекмамбетова. А приобретет его, скажем, Россия, в которой кинобизнес есть и успешно развивается.

– Ехать в Россию я не собираюсь, жить и работать намерен здесь. Просто я хочу делать казахстанский продукт и продавать его на мировых рынках – на европейском, на американском, на азиатском. Научиться зарабатывать за границей и быть конкурентоспособным там. Потому что здесь мне конкурировать не с кем – не потому что все плохие, а потому что кинобизнеса действительно нет.

Вы думаете, я не пытался достучаться до наших властей? Неоднократно пытался. Но результат нулевой. Я уже об этом говорил (интересно, кстати, что английская и американская пресса эти мои слова напечатала, а казахстанская – нет): номинация на "Оскар" и признание фильма на мировом кинорынке – это сигнал казахстанскому правительству и бизнесу: "Ребята, вы можете экспортировать не только нефть и газ, но еще и высокоинтеллектуальный продукт". Ведь не зря в "Нью-Йорк Таймс" именно "Монгол" был назван "казахстанским реваншем за Бората".

Вообще, не считая Министерства культуры, которое уже на этапе постпродакшн выделило небольшие деньги, единственная государственная структура, которая оказала нам реальную поддержку – это алматинский акимат. Аким Алматы (кстати, наш консультант на картине) – один из немногих государственных чиновников, кто поздравил нашего режиссера, кто помогал и советами, и консультациями, и организационно. То, что мы провели алматинскую премьеру, что по всему городу была реклама фильма, что алматинцы узнали об этом, – все это исключительно благодаря акиму Имангали Тасмагамбетову и его заместителю Серику Сейдуманову. Если бы не они, люди бы про нашу картину вообще не знали.

– Почему же, на ваш взгляд, такое равнодушие со стороны остальных? Ведь речь идет об имидже государства.

– А им это не нужно, они временщики. Пришли и выполняют конкретную узкую задачу. Все забюрократизировано, к любому делу отношение как к "мероприятию". Провели, вздохнули свободно, начали готовить следующее.

И это несмотря на то, что президент Назарбаев постоянно говорит: необходимо создавать различные дополнительные производственные комплексы, в том числе и кластеры. Но по сути все его программы и все начинания дезавуируются правительством.

А ведь кинопроизводство – это мощнейший кластер, который давно должен существовать. Это хорошо организованный, высокоинтеллектуальный, профессиональный, образованный коллектив – киношников профессиональных, с хорошим образованием, очень много. Все они давно научились работать в рыночных условиях. Почему упомянутый вами Тимур Бекмамбетов сейчас живет и работает в Лос-Анджелесе и снимает фильм с Анджелиной Джоли в главной роли? Почему наши компьютерщики живут в Москве, открывают там свои студии и делают спецэффекты для "Турецкого гамбита"?

Мы такими темпами скоро придем к тому, что нынешнее поколение ничего не сможет оставить поколению следующему в качестве культурного наследия. Вы знаете, сегодня молодежь читает мало – она предпочитает смотреть и слушать. А это вы можете обеспечить им только в кинотеатре. Но в нынешних условиях здесь скоро не будет наших молодых и талантливых. Впрочем, немолодых и талантливых не будет тоже...

– С государством понятно, вернемся к вам. Вы можете расставить для себя приоритеты: извлечение прибыли, продвижение и развитие казахстанского кинематографа, моральное удовлетворение от создания качественного продукта?

– Давайте сохраним и список, и последовательность.

Вопервых, задача была принять участие в проекте и научиться кинобизнесу. Это в конечном итоге и выливается в прибыль.

Вовторых, Казахстан принял участие и выдвинул от себя картину. А попадание в номинацию – это лучший способ продемонстрировать, что Казахстан способен создавать качественный и конкурентоспособный продукт.

В-третьих, моральное удовлетворение – от того, что мы научились продюсировать на международном уровне.

***

Источник: Вечерний Алматы