Политика

Как Алихан Байменов шахтеров поддерживал, чтобы в шахту не упали

С утра обжегся кофе - поперхнулся, читая заявление неких партий, членов которых, кроме их лидеров, не видел никто и никогда: "Ак жол", "Ауыл", КНПК, "Руханият". Кто все эти люди? В моей телефонной записной книжке более пятисот контактов, но никто из моих знакомых не состоит в этих партиях, а более половины даже не знает об их существовании.

Что хотели сказать вся эта неугомонная армия - Байменов, Калиев, Косарев и Жаганова? Эти человеки и партии?

Выйдя на пару минут из политической комы, эти тени, собравшись наспех где-то в уютном и теплом офисе, извергли в мир квинтэссенцию своих коллективных мыслей, каждая из которых не может восприниматься адекватно.

До обеда еще много времени, а я уже выпил три стакана кофе, скурил полпачки сигарет. Рабочий день идет, и надо чем-то заняться. Я закрыл глаза и в приятной неге стал представлять, как происходил совет «большой четверки»:

- Алеке, мен гой?

- Кiм?

- Гани.

- Кандай Гани?

- Калиев.

(Молчание, в трубке слышно, как Алихан Байменов, ковыряя в носу, подгоняет протоны в мозговом центре, активируя штурм, чтобы запустить зависший на мгновение процессор, пытающийся восстановить в памяти портрет Гани Калиева).

- А-а-а-а, Ганеке! Калайсын?

- Рахмет, жаман емес. Тут вот какое дело. Алеке, ты в курсе, что шахтеры бастуют. Спустились в шахты и не выходят обратно.

- Не болды?

- Да как всегда. Работать меньше, денег больше. Говорят, мол, план ставят нереальный, денег хватает только на еду. Мрут в забоях, как мухи в говне. Говорят, мол, мы свою спецовку покупаем на базаре, мыло и шампунь свои. Не хотим больше так работать.

- Да, шешен, вообще распоясались. Вот прикинь, Хозяин выходит с посланием к народу и говорит: все, ухожу. Костюм сам себе покупаю, шампунь тоже. Не буду больше работать.

- Да. Слушай, а нам там ничего не обещали выделить из АП к праздникам?

- К каким праздникам?

- Ну, ко Дню Святого Валентина, например.

- Да нет, молчат вроде бы.

- Вот блин, забыли о нас со своими ударами по коррупции. Слушай, я тут с Алтыншаш накидал заявление. Вот послушай: «Негативные тенденции в развитии экономики Казахстана привели к падению уровня жизни большинства наших граждан. Неконтролируемый рост цен, социальные последствия проблем финансовой сферы и строительства происходят на фоне тотальной коррупции и преобладания в государственной политике интересов узкого круга финансово-промышленных групп в ущерб интересам основной массы населения»...

- О, Ганеке! Меня по телеку показывают! Включи «Хабар».

(Калиев щелкает пультом. На полутораметровом плазменном экране появляется Байменов, поющий песню ВИА «Битлз» «Yesterday»).

- О, Айналайын, поешь как Пол Леннон!

- Кандай Леннон?

- Из «Пинк Флойд», который. Ну, слушай дальше:

"В этой связи заявляем о своей солидарности с объединениями работников, коллективами трудящихся, активно отстаивающими свои законные интересы и права. Мы поддерживаем шахтеров Караганды, Жезказгана и профсоюзы работников здравоохранения в их борьбе за достоинство человека труда..."

- Я бы еще добавил: ...работников образования, науки.

- Зачем?

- Ну, как, они тоже недовольны зарплатами.

- Ай, слушай, все недовольны! Вот ты доволен?

- Нет.

- И я нет. Ну, хорошо. Давай тогда и армию добавим. Если что, они с нами. Или мы с ними!

- Ну ладно. Давай, х.. с ними!

- Вот дальше еще слушай: «Мы считаем, что без обеспечения баланса интересов работников, работодателей и государства не может быть согласия в обществе и устойчивого развития страны». Как? Нормально?

- Ну, ничего так. Но надо бы еще добавить про давление, преследование. Народ, типа, любит такие фишки.

- Хр-хр-хрюю.

-Это кто там хрюкает у тебя? Опять аграрии салам загнали хряком?

- Нет. Это я так смеюсь.

(У Байменова звонит второй телефон. На связи Косарев - главный коммунист после Абдильдина. Или перед Абдильдиным?)

- Привет, Алихан. Тут шахтеры бастуют.

- Я в курсе. Бабушка писала.

- Какая бабушка?

- Жаганова. Алтыншаш.

- Ну?

- Шахтеров гну. Они с Калиевым подготовили заявление. Надо бы подписать.

- Ну, так и я о том же. Я вот думаю съездить туда. Денег не дашь?

- Денег нет. Все на борьбу с коррупцией спустил. Ага, что вам там делать? Сейчас напишем заявление, Мизинов за 500 баксов его у себя на «зоне» повесит, Гульжан в «Свободе Слова» напечатает - и нормально...

(Из первой трубки раздается радостный вопль.)

- Алеке! Готово. Слушай: «Мы считаем недопустимыми любые формы давления и запугивания активистов движения трудящихся и профсоюзов. Отстаивание работниками права на достойную оплату и условия труда является неотъемлемой частью общенационального диалога, без которого невозможно сохранение общественно-политической стабильности».

- Ой! Оте жаксы. Папа про стабильность любит. Нормально. Подписываем все, а то шахтеры скоро из шахты выползут - жрать захотят и домой пойдут.

(Байменов откинулся на спинку мягкого кожаного дивана и замурлыкал под нос «Let it be».)

Где-то в далеком холодном Жезказгане под землей сидели голодные, грязные и нищие шахтер, и всем телом ощущали горячую поддержку партий «Ак Жол», КНПК, «Руханият» и «Ауыл». И от мысли, что они не одиноки, шахтерам становилось как-то теплее в душе. Появлялась уверенность в завтрашнем дне...

kaztoday.ru